Уровни осознавания алкогольной зависимости

Или

Уровни защиты алкогольной субличности.

      Условно  выделено несколько уровней осознания болезни у больных алкоголизмом, которым соответствуют несколько линий защиты алкогольной субличности:

1.     Отрицание проблемы в принципе:

— У меня все хорошо, я вполне доволен жизнью, счастлив и ничего не собираюсь менять. В семье у меня тоже все хорошо, дети меня любят, а жена (мама) ругается и переживает из-за того, что я выпиваю, потому что женщины все такие.

2.     Признание проблем из-за алкоголя при одновременном отрицании болезни.

    Когда отрицать проблемы, неизбежно возникшие вследствие злоупотребления алкоголем, становится невозможным, больной отступает на другую линию защиты. Он признает проблемы из-за алкоголя, но утверждает, что это никак не связано с хроническим алкоголизмом:

—Валялся пьяный под забором — попалась некачественная водка.

—Неприятности на работе — пили все, но заметили только меня, случайность.

—Неделю в запое — это особенность русского национального характера.

3.    Под действием неопровержимых фактов (обследование врача, госпитализация в наркологическую или психиатрическую больницу с алкогольным психозом и т.д.), под влиянием врача и членов семьи больной вынужден признать у себя заболевание, но при этом отрицает или преуменьшает вредные последствия своего поведения:

—Да, у меня хронический алкоголизм, но какой же я буду мужик, если не буду пить и курить.

—Да, я алкоголик, но когда я настроюсь, то сам брошу пить, без лечения, как только захочу.

—У нас есть квартира, машина, дача, я — работаю, какие ко мне могут быть претензии?

4.  Химически зависимый вынужден признать и алкоголизм, и вредные последствия своего пьянства, но отрицает прогрессирующее течение болезни. Он говорит примерно следующее:

—Да, я алкоголик, да, мое пьянство нанесло ущерб и мне и всем членам семьи. Но больше такого не повторится, так как я буду употреблять алкоголь умеренно, по праздникам.

—У меня хронический алкоголизм, но я осознал свои ошибки, я сделал правильные выводы и теперь этого не повторится. Я буду выпивать как все, как общепринято.

После 4—5 лет таких обещаний и клятв созависимые наконец-то обнаруживают, что их вводят в заблуждение, что болезнь утяжеляется, и начинают настаивать на проведении специального противоалкогольного лечения.

5. Признание болезни, ее вреда, прогрессирующего течения и отрицание возможности излечиться:

—Я очень хочу жить трезво, но на меня лечение не действует, поэтому я вынужден пьянствовать, и с этим ничего не поделаешь.

—В наркологическом стационаре не лечат. Там еще никого не вылечили. Я вынужден пить, потому что я уже все перепробовал, как только не лечился, но все безрезультатно.

    Чтобы отстоять свое пьянство больной охотно соглашается на лечение формально, с целью доказать созависимым его неэффективность. После «срыва», вместо того, чтобы идти к врачу и попросить об увеличении объема помощи, больной спешит доказать созависимым, что его лечить бесполезно. Когда созависимые интуитивно приходят к пониманию этой уловки, больной отступает на следующую линию защиты.

6. Уклонение от немедленного лечения. Больной соглашается со всем, кроме немедленного лечения:

— Да, у меня алкоголизм. Да, это серьезное заболевание. Да, я нуждаюсь в лечении и обязательно буду лечиться… но только не сейчас, а после свадьбы племянницы.… и т.д.

Когда созависимые все-таки заставят, вынудят его лечиться, он отступит на очередную линию защиты.

7. Уклонение от лечения в полном объеме:

—  Я согласен лечиться немедленно, но только не так, как предложит врач, а как я скажу. Не в полном объеме, а какой-нибудь разовой процедурой — уколом, кодированием или пищевыми добавками, или «заряженной водой» и т.д.

Как только больной замечает, что созависимые проявляют слабинку, отступают от своей принципиальной позиции в отношении пьянства, он тут же переходит на оставленные линии защиты: «я не алкоголик», «захочу и сам брошу» и т.д.